27 февраля 2019 г., Будапешт
Добрый день, уважаемые Дамы и Господа!
Как вы видите, «косточки все обглоданы» на них совсем «не осталось мяса». Я нахожусь в удобном положении, поскольку все важные вещи уже были сказаны министром финансов, председателем центрального банка и председателем палаты. Прежде чем рассказать вам несколько соображений, которые я подготовил для вас сегодня, я хотел бы ответить на некоторые суждения, высказанные ими.
Первое – это отношения между центральным банком и правительством. Здесь необходимо прежде всего отметить, что конституционная система Венгрии и поведение правительства полностью гарантируют независимость центрального банка. Но независимость не означает, что мы не сотрудничаем. Государство и церковь в Венгрии также отделены друг от друга; конституция в формулировке «церковь и государство действуют раздельно» использует именно слово раздельно; это значит, что ни в коем случае нельзя исключать, что они могут работать для общих целей. Это справедливо и для центрального банка. Я хотел бы поблагодарить центральный банк за его работу, потому что, если центральный банк и правительство не будут сотрудничать, то и реальная экономика и финансовый сектор неизбежно будут разобщены. Так уже бывало в Венгрии, и за это реальная экономика заплатила очень высокую цену. Председатель центрального банка всегда приводит в пример Австрию. Это большой философский спор. Эта тема также проходит через всю венгерскую литературу и историю, скажем так, венгерской политической мысли: каким «аршином» нам себя измерять? Существует два совета, один – измерять себя самим собой, а другой – «Да будет твой аршин – вселенная» (цитата из стихотворения Аттилы Йожефа Поэтическое искусство Ars poetica – зам. переводчика) . В данном случае , если я правильно понимаю, вселенную представляет Австрия. Дело в том, что мы склонны посоизмеряться с австрийцами, ведь этот «матч» начался очень давно, и мы бы хотели сыграть, по крайней мере, в ничью, с другой стороны, принимаем и то, что каким-то образом наши результаты должны быть измерены. А измерять результаты важно не только на уровне конкретных данных, но необходимо также интерпретировать эти результаты, то есть их нужно с чем-то сравнивать, иначе бессмысленно говорить об эффективности экономики или политики. Поэтому вполне оправдано это сравнение; хотя я хотел бы добавить для вас небольшой антропологический комментарий: я все же больше всего люблю в венграх именно то, что нас отличает от них, то есть от тех, кто живет западнее нас, поэтому в соперничестве венгерского топорика и напудренного рисовой пудрой парика я нахожусь на стороне топорика, и я также больше люблю усадьбы мелких дворян, чем дворец Кайзера. Тем не менее, это важная вещь, и два доклада, которые вы только что прослушали, создают четкое представление о том, на каких двух разных способах мышления должна основываться экономическая политика. Потому что в экономике одновременно должно присутствовать – в данном случае сравнение с Австрией прекрасно показывает это – инновационное, смелое, новаторское, нацеленное на широкие перспективы мышление, о котором мы слышали от председателя центрального банка, и, с другой стороны, должен присутсвовать исключительно трезвый, имеющий под ногами твердую почву способ мышления министра финансов, который анализирует повседневные процессы, непрерывно следит за кассой и способен защитить правительство от опасных авантюр. Потому что, если не присутствуют оба подхода, то либо мы становимся фантазерами, и, следовательно, возникают проблемы, либо происходит то, что мы застреваем в той реальности, которой мы недовольны, ведь ее-то мы как раз и хотим изменить. Поэтому крайне важно, чтобы эти два способа мышления присутствовали, и нам удалось бы их хорошо сочетать. Признаться, это в основном является моей работой, то есть чтобы из этих двух разных подходов получилась такая микстура, которая приведет к результатам, о которых только что говорили предыдущие докладчики.
А теперь я хотел бы добавить комментарий и к выступлению председателя палаты. Главное правило политики, по крайней мере, насколько я понимаю, заключается в том, что никогда не можешь быть достаточно умным в одиночку. Это не противоречит той ситуации, которая и вам хорошо знакома, что, когда принимаются действительно сложные решения, всегда остаешься в одиночестве. Считаю, что это относится не только к политике, но и к компаниям; у руководителя есть некоторое одиночество, и в итоге именно он один должен так или иначе дать «добро» и нести за это ответственность. Однако это не следует путать с одиночеством самого процесса мышления, это неправильно. Принятие решения имеет одиночество, но у процесса мышления одиночества быть не должно, потому что вы в одиночестве никогда не сможете быть достаточно умным, особенно если если речь идет о целой стране – о судьбе всей экономики, поэтому, как и я стараюсь делать, нужно привлекать мысли разных интеллектуальных силовых центров.
Вот почему важным и ценным для нас является соглашение с палатой, которому скоро будет уже десять лет, и за которое я хотел бы поблагодарить вас сейчас, а также хотел бы призвать палату постоянно бомбить правительство все новыми предложениями, новыми замечаниями и нисколько не сдерживаться при обнаружении, что некоторые из наших действий не были должным образом согласованы или вызвали противоположный эффект по сравнению с с желаемым. Всегда сообщайте нам об этих предложениях, потому что мы очень далеки от того, чтобы венгерскую экономическую политику можно было бы считать идеальной. Она страдает от ряда ошибок, о некоторых мы сами отчасти знаем, и будем рады положиться на ваши замечания в отношении способа их исправления. И сегодня утром, перед тем как войти в зал, мы также говорили об этом с руководителями палаты и приглашенными докладчиками.
Уважаемые Дамы и Господа!
После этого я бы перешел к основной теме своей речи. Сначала я бы хотел рассказать о том, чего мы уже достигли. Учитывая состав аудитории, я должен быть очень осторожным, поэтому я я просто скажу: то, чего мы достигли, – это уже нечто. Боюсь говорить о большем в присутсвии бизнесменов, потому что у вас конкретное видение, которое и я понимаю, потому что и я никогда не видел числа, к которому нельзя было бы прибавить еще единицу, и, очевидно, нет прибыли, которая не могла бы быть еще на один форинт больше. И в центре ваших мыслей, несомненно, стоит стремление увеличить прибыль вашего собственного бизнеса, поэтому вы никогда не будете удовлетворены ситуацией, даже если в историческом сравнении трезвая оценка фактически оправдала бы признание результатов. Поэтому о результатах и наших достижениях здесь я буду говорить осторожно.
В конце концов, наша цель заключалась в том, – кроме тех цифр, о которых говорили докладчики ранее –, чтобы понять последствия и сделать выводы из признания того факта, что финансовый кризис 2008 года в европейской и мировой экономике не являлся конъюктурным кризисом. Это есть отправная точка для всего того, что мы сделали с тех пор. Это ключевой вопрос. В интеллектуальном смысле ключевой вопрос заключается в том, считаем ли мы, что кризис 2008 года – это явление, которое время от времени имеет место в глобальной и в европейской экономике, и что по характеристике он является конъюнктурным, такое бывает, но так же, как экономика упала, она снова начнет расти, мы всего лишь должны набраться терпения, следует применять обычные методы, и тогда мировая и в особенности европейская экономика вернется туда, где она была до кризиса. Мы оценили происходившее по-другому: в мировой экономике происходит перестройка, которая имеет серьезные последствия для Европы, ставит перед Европой серьезные вызовы, и мы не можем надеяться, что, если мы сделаем все, что до сих пор обычно делали, то вернемся назад мы, европейцы, мы, венгры, вернемся туда, где мы были до кризиса 2008 года. Мы не должны на это надеяться – такова была наша отправная точка. И именно поэтому мы интеллектуально искали ответ на вопрос: если кризис не является конъюнктурным, то есть Венгрию надо преобразовать, то какую именно форму должна принять Венгрия, как нам интерпретировать будущее, чтобы в прогнозируемом будущем та Венгрия, к преобразованию и обновлению которой мы приступили – я говорю о 2010 годе – , скажем, в 2019 году была конкурентоспособна? Вот какой вызов стоял перед нами. И наш ответ был таков, что должна быть создана венгерская модель.
Обычно об этом говорят на уровне политической коммуникации, недостаточно глубоко, сейчас у меня также нет времени, чтобы как следует углубиться, но я бы копнул поглубже в суть дела хотя бы «насколько войдет моя лопата»; итак, эта венгерская модель состоит с одной стороны из экономической модели и из модели социальной политики. Суть модели социальной политики – я не должен был бы говорить об этом здесь никоим образом, все же я коснусь этой темы просто, чтобы дать вам почувствовать контекст, в котором сформулирована наша экономическая политика – означает, что отношения между сообществами и индивидом должны быть сперва сбалансированы. Так что неприемлемо, чтобы любая выгода находилась в руках частного лица, а все бремя несло сообщество. Следовательно мы это должны каким-то образом разделить. Мы должны сбалансировать свободу и ответственность за сообщество. Читая новую конституцию, вы сможете увидеть стремление к этому.
Вторым элементом венгерской модели является социально-политическая реабилитация христианских культурных основ. Я бы не хотел сейчас говорить о христианской демократии, я лишь слегка задержусь здесь просто для размышления, чтобы напомнить вам, что не нужно бояться утверждения, что венгерская модель имеет христианско-демократическую интеллектуальную основу, потому что отправной точкой христианско-демократического политического мышления является именно то, что компетенция правительства не распростаняется на вопросы веры, такие как осуждение на вечные муки или спасение. Итак, суть христианско-демократической политики не в этом, эти дела к нам не относятся, они по-прежнему принадлежат церквям и религиозным общинам. Суть христианской демократии – это защита тех форм жизни и образа жизни, которые выросли из христианской культуры, которые впрочем обеспечивают основу для нашей повседневной жизни и которые были ослаблены в предыдущий исторический период. К таким формам и образу жизни, которые выросли из христианства относятся: личное достоинство, которое мы должны защищать, собственность и свободный бизнес, который мы также должны защищать, семья, которую мы должны защищать, национальное сообщество как таковое, которое мы также должны защищать, и, конечно, религиозные общины, частично светские и частично церковные, также должны быть защищены. Поэтому, когда мы говорим о том, что венгерская модель с точки зрения социальной политики базируется на реабилитации христианских культурных основ, это означает, что необходимо реабилитировать и укреплять достоинство личности, собственность, свободное предпринимательство, семью, национальное сообщество и религиозные общины.
После всего этого – это то, о чем я не должен был бы говорить, но сделал это просто, чтобы обозначить фон – теперь я хочу поговорить о том, что именно венгерская модель означает в экономике. Во-первых, венгерская модель в экономике означает, что финансы всегда должны быть в порядке. Это необычное поведение в Европе, и Венгрия не всегда шла по этому пути, но я на все сто процентов согласен с председателем центрального банка и нашим министром финансов, что отправной точкой всех наших экономических успехов является стремление к тому, чтобы наши финансы были в порядке. Если у нас финансы не в порядке, то исчезнет и почва из-под ног. И еще более значительная часть прибыли, которую можно получить в Венгрии, будет поступать за границу, и гораздо меньше плодов труда будет оставлено нам. Поэтому стабильность финансового положения и упорядоченное состояние финансов являются общим интересом для всех нас. Поэтому в финансовых вопросах нельзя допускать колебаний. Что значит колебание? Тенденция к колебанию наиболее очевидна в бюджете года выборов. И если вы посмотрите на это, то до 2014 года в годы выборов бюджет «убегал от нас». Я очень горжусь тем и считаю отличным достижением, – и я думаю, что это также служит подтверждением того, что я сейчас говорю о финансовой дисциплине – что 2014 год был первым годом выборов, когда дефицит бюджета не увеличился. И в 2018 году, когда на выборах шла ожесточенная борьба, если вы помните, пусть две трети конечного результата никого не вводят в заблуждение, это была большая битва, мы достигли, что дефицит бюджета был ниже, чем в предыдущем году, что является беспрецедентным результатом, и с убедительной силой доказывает истинность того тезиса, что финансы должны быть в порядке. Это означает, что в будущем дефицит бюджета должен по-прежнему составлять менее 3-х процентов, что государственный долг должен оставаться на траектории снижения, и что в конечном итоге весь государственный долг Венгрии должен сосредоточиться в венгерских руках, и я согласен с этим, точный график будет установлен министром финансов, но направление уже обозначено председателем центрального банка. Более того, о государственном долге я рассуждаю вот как, – правда, сейчас это кажется по крайней мере такой же фантасмагорией, что и мечта о том, что мы догоним любой из результатов Австрии – в в конце концов нам нужно будет самим кредитовать, так как всегда лучше быть кредитором, чем быть должником. Поэтому мы должны стремиться не только работать, чтобы рассчитаться с государственным долгом, но и зарабатывать деньги, которые мы будем давать в долг другим. Давайте не будем отказываться от этой цели.
Вторым элементом венгерской модели, помимо финансов, является экономика, основанная на труде, а не экономика, основанная на пособиях. И здесь нам следует формулировать мысли предельно ясно, мы должны придерживаться того, что без личных усилий не должно быть социальной помощи. Потому что, если мы будем давать деньги, не требуя взамен личных усилий, наша экономика будет разрушена, и в Европе можно увидеть немало печальных примеров и нерадужных перспектив. Нам нужно учиться; учиться не только у лучших, но и у худших, у последних научиться именно тому, каких ошибок не следует совершать. Поэтому я считаю, что мы не должны автоматически оказывать помощь, а делать это следует только в том случае, если взамен мы попросим разумных, приемлемых и справедливых собственных, личных усилий. Думаю, что наша программа общественных работ хорошо это выражает. То, что семейное пособие выплачивается только в том случае, если ребенка отправляют в школу, тоже хорошо отражает это. То, что мы готовы бесплатно принимать и обучать детей в детском саду с трехлетнего возраста, также хорошо воплощает наш подход. И то, что в венгерской конституции упоминается в том числе и о том, что дети обязаны заботиться о своих родителях; таким образом, не только родители о детях, но согласно венгерской конституции, заботиться о своих престарелых родителях является конституционной обязанностью детей. И я думаю, что все это движется вокруг той идеи, что венгерская экономическая модель должна основываться на труде, а не на пособиях.
Третьим элементом венгерской экономической модели является система поддержки семьи, которую я бы расширил так, как было продемонстрировано в презентации председателя центрального банка, потому что уважение семьи, особенно многодетной - это не только вопрос денег, но представляет собой гораздо более сложную и более широкую систему взимосвязей. Вот почему нам нужно создать такую Венгрию, в центре которой будет семья. Сегодня мы не являемся такой страной. Конечно, сейчас мы говорим о поддержке семьи, справедливо и то, что именно в Венгрии уровень поддержки семьи по отношению к общему национальному продукту является самым высоким во всей Европе, но если подумать о том, вежливы ли мы с матерями, если проверить, предоставляем ли мы им приоритет в наших услугах, подстраивается ли, к примеру, государственная администрация к их ритму жизни, или учитывает ли ваш бизнес тот факт, что кто-то воспитывает детей, я вынужден сказать, что Венгрия все еще далеко от того, чтобы называться страной, благоприятствующей семье; кроме финансовой поддержки здесь еще должно произойти значительное количество изменений. Но через поддержку семьи мы хотим достичь того – и это важная основа, на которой зиждется венгерская модель –, чтобы демографический спад был остановлен. Для этого, согласно современному состоянию науки, потребуется коэффициент рождаемости в 2,1 процента, а мы находимся на уровне 1,5. Однако 1,5 также можно интерпретировать учитывая, что мы отправились с отметки 1,2 процента, поэтому не правда, что мы не имеем шансов, но мы все еще далеки от того, что нам нужно. Правда, если учесть при этом, что возраст во всей Европе в основном увеличивается, так же как и в Венгрии, таким образом от нас будет уходить меньше народу, поэтому я считаю, что остановка демографического спада благодаря этой специфической ситуации наступит не при 2,1 процентах, а при коэффициенте рождаемости примерно в 1,8 процента. Падение временно приостановится, но после этого нам все же придется достичь коэффициент 2,1 процента.
Четвертый столп венгерской экономической модели – полная занятость. Здесь надо победить чехов, они лучшие. У нас уровень безработицы 3,5 процента, у чехов 2,6 процента, вот что мы должны наверстать. Цифры обманчивы, я думаю, что они на самом деле лучше, чем мы видели, так как здесь не учитывалось трудоустройство студентов, а также не было показано количество работающих пенсионеров. Если мы примем все это во внимание, я думаю, что мы в Венгрии скоро сможем получить титул страны с 5 миллионами трудящихся. В конце концов, пенсионер, который сегодня еще работает и собирается завтра выйти на пенсию, уйдя на пенсию, совместно со своим работодателем все же решает остаться на прежнем месте и будет получать свою пенсию и будет получать зарплату, из которой будет платить только 15 процентов налога. Поэтому, с выходом на пенсию, продолжая работать, пенсионер фактически сможет получать два дохода: свою старую зарплату и пенсию. Не думаю, что это не вызовет интерес по крайней мере у части здоровых и трудоспособных людей, которые выходят на пенсию. И учитывая, что вам нужна рабочая сила, к тому же опытные работники – а с возрастом и опыта становится больше – особенно ценны, рано или поздно эти люди также появятся в венгерской статистике труда. Таким образом, картина Венгрии как страны, где работают не менее пяти миллионов человек из десяти миллионов, не кажется нереальной.
Пятая опора венгерской экономической модели – изменение измерений в промышленности. Дело в том, что если вы не будете вводить инновации в своей собственной деятельности, то вы обанкротитесь, все здесь очень просто, потому что, если верить тенденциям роста заработной платы, которые нам были только что продемонстрированы, и ваши затраты по зарплатам в компаниях будут расти, а вы никак не сможете прореагировать на этот вызов, – путем повышения эффективности или введением инноваций –то некоторые венгерские компании будут разорены. Таким образом, все присутствующие здесь стоят перед важнейшей проблемой жизни и смерти для своего бизнеса. А характер венгров таков, что если они находятся под давлением, то они работают хорошо, если же опасность миновала, то хуже, но если она, опасность, стучится прямо в дверь – венгры принадлежат к соревновательному типу – тогда и наши результаты круто поднимаются вверх. Хотелось бы Вас предупредить, что это давление уже здесь, и это подтверждается данными роста заработной платы. Тем не менее, изменение измерений в промышленности также будет иметь тот результат, который мы здесь обозначили в рамках обнадеживающего плана, а именно обеспечение опережающего роста в 2 процента по сравнению со средним показателем в ЕС. В то же время нам приходится считаться с очень важным фактом, что размеры и численность населения Венгрии в будущем не будут радикально увеличиваться. То, что касается гастарбайтеров, мы хотим разрешить им работать лишь временно, при нехватке специалистов и в ограниченном количестве. Это значит, что перед всеми нами стоит интеллектуальный вызов – в будущем нас будет около десяти миллионов, и пять миллионов из них будут работать, ровно пять миллионов. Так что источники экстенсивного роста, как мы здесь слышали, вот-вот иссякнут. И с этого момента уже не будет наблюдаться роста ни за счет новых работников, ни за счет увеличения количества отработанных часов. Таким образом, те, кто работают, должны работать более качественно, более конкурентоспособно, используя более совершенное оборудование, при более совершенной системе труда, организованной Вами, в противном случае не будет роста экономики. Ведь если все, кто может работать, уже работают, то с этого момента новые работники не смогут генерировать экономический рост. Таким образом, рост должен прийти из других источников. Мы должны быть готовы к тому, что эти десять миллионов человек и есть венгерская экономика. Учитывая политику Европейского союза еще можно ожидать, что в приграничных регионах будет создана смешанная экономика, так как Европейский союз поддерживает региональное сотрудничество, приграничное международное сотрудничество, поэтому в приграничных регионах, вдоль границ, которые сегодня еще нас разделяют, как мне кажется, существует трудовой резерв, здесь что-то еще может прийти в движение, и в венгерскую экономику могут быть вовлечены люди, не живущие в Венгрии. Кроме того, могут быть вовлечены и те, кто находится на другой стороне границы и не являются этническими венграми. Таким образом, в приграничном регионе могут быть созданы смешанные сербско-венгерские, румыно-венгерские, словацко-венгерские экономические образования. Думаю, создание таких формаций служит нашим интересам, потому что это обеспечит нам некоторые источники роста. Кстати, в будущем венгерское государство потратит на эти цели большое количество денег, и Европейский Союз потратит на это много денег, поэтому мы в приграничных регионах действительно ожидаем дополнительного роста.
И, наконец, шестая опора венгерской экономической модели заключается в том, что мы должны дорожить всем тем, в чем мы сильны. И, действительно, есть некоторые вещи, в которых мы сильны. Во-первых, в наших жилах течет кровь настоящего хозяина. Культура хозяйствования, содержание вещей в порядке, я имею ввиду не только собственно сельское хозяйство, но и вообще порядок наших хозяйств, дворов, чтобы то, что принадлежит нам, находилось в порядке, и то, что нам поручено, приносило прибыль, этот инстинкт очень крепок у венгров, а в сельском хозяйстве благодаря этому инстинкту наблюдаются и очевидные экономические преимущества. Таким образом, сельское хозяйство не следует недооценивать, как не следует недооценивать и пищевую промышленность, базирующуюся на сельском хозяйстве, в них мы отлично разбираемся, в этих отраслях мы всегда были хорошими специалистами. Мы всегда были успешны в спорте. Используя наши инвестиции, нам нужно суметь трансформировать свои спортивные результаты в спортивный бизнес, это возможно. Мы всегда были сильны в культуре, и нам следует развивать культурную индустрию. Лучший пример – вечная ему память – наш друг Энди Вайна, который из наших имеющихся талантливейших произведений в кинематографии, практически построил киноиндустрию Венгрии, которая теперь намного больше, чем просто культура, ведь она ежегодно приносит доход более 100 миллиардов долларов. Таким образом, мы можем создать бизнес из таких секторов, которые не являются первично коммерческими, но в которых мы сильны, в таких как спорт и культура, и, очевидно связанные с ними, туризм и ресторанный бизнес. Поэтому, конечно, когда мы говорим об изменении измерений в промышленности и «индустрии 4.0», не следует забывать и тех отраслях, в которых мы по-настоящему хорошо разбираемся, и использовать их коммерческие возможности.
А теперь позвольте мне сказать пару слов о том, что нас ждет в будущем. Прежде всего, я думаю, что особенности развития, которые характеризуют Венгрию сегодня, не изменятся. Первая такая особенность венгерского развития заключается в том, что мы растем на 2 процента быстрее, чем средний показатель Европейского союза, и мы в состоянии поддерживать этот уровень. То, что мы действительно развиваемся не поддается сомнению, поэтому дестабилизационные политические дебаты на эту тему имеют чрезвычайно слабое деструктивное влияние, так как точка зрения, которую пытаются представлять сегодня в венгерской политике, согласно которой здесь все плохо, и ничего не развивается, сталкивается с полным непониманием, потому что человек в здравом уме подобного говорить не может. Можно было бы сказать, что мы могли бы развиваться быстрее и не совсем в этом направлении, и еще много чего можно было бы сказать, но то, что Венгрия якобы не развивается, эта в политическом смысле дестабилизирующая точка зрения в Венгрии сегодня не имеет никаких сторонников. И в-третьих, мы имеем все шансы на то, чтобы наше развитие, как говорят социологи, имело инклюзивный характер, то есть, чтобы оно вовлекало всех; политически мы это переводим для простоты так: чтобы каждый смог сделать шаг вперед. Следовательно, речь идет не о том, что развивается лишь какая-то часть, скажем, высшая часть общества, но каждый сможет сделать шаг вперед. На это указывают данные по бедности, на это указывают и изменения в положении цыганского населения, и я надеюсь, что программа возрождения умирающих деревень, которую мы собираемся сейчас запустить, также принесет результаты, то есть развитие останется всеохватывающим, инклюзивным. Вот почему я уверен, что по мере развития мы шаг за шагом ликвидируем и бедность в Венгрии.
Так что же нас ждет впереди? К 2030 году мы поставили пять или шесть целей. Первая – войти в пятерку стран Европейского союза, где лучше всего жить и работать. Имеются ввиду не только показатели ВВП и уровня жизни, но и чистота, порядок, безопасность, поэтому при таком комплексном подходе мы бы хотели сказать, – не вызывая в связи с этим таких циничных реакций, которые мы слышим сегодня – что к 2030 году мы станем одной из пяти самых пригодных для жизни стран в Европе.
Наша вторая цель – чтобы Венгрия стала одной из пяти наиболее конкурентоспособных в экономическом отношении стран. Это произойдет не в столь далеком будущем, как мы думаем. Время от времени мы видим статистические показатели мировой конкурентоспособности экономики разных стран, как они привлекают новый оборотный капитал, и в этом отношении Венгрия даже в глобальном масштабе занимает весьма престижное место, и совсем не исключено, что венгерская экономика за десять лет станет одной из пяти наиболее конкурентоспособных экономик в Европе.
Третья цель – остановить демографический спад; об этом я уже говорил.
Наша четвертая цель - восстановление Карпатского бассейна как в физическом, так и в экономическом смысле. Карпатский бассейн когда-то был частью венгерского государства, мир изменился, в Карпатском бассейне уже не одно государство, а несколько государств, и я думаю, что из этого следует лишь один вывод, а именно тот, что Карпатский бассейн продолжает существовать в качестве географического и экономического образования, только его теперь разделяют несколько государств, и из этого следует единственный вывод – мы должны сотрудничать.
И нам нужно вместе укреплять обширное пространство Карпатского бассейна, в нем найдется место и для словаков и для сербов, будет место и для румын, и, конечно, рядом с хорватами и у нас будет свое место. Честно говоря, реконструкция Карпатского бассейна в физическом смысле сейчас в основном означает то, что нам следовало бы наконец довести наши автобаны хотя бы до национальной границы и соединить эти территории, эти проекты должны быть реализованы. Стыдно, что сегодня, когда мы все осознаем то, о чем я говорю, мы по автобану можем добраться в Австрию и в Сербию, но не в Хорватию, в Словению пока еще не можем, равно как даже и в Словакию, уж и не говоря об Украине. Так что, похоже, ситуация такова, что, хотя Карпатский бассейн для нас существует как естественное условие, инвестиций, необходимых для того, чтобы его обжить и наполнить, не было сделано; все это должно быть выполнено к 2030 году. Энергетическая независимость; к 2030 году нужно достичь энергетической независимости, которая означает две вещи. Пакш нужен, Пакш следует развивать; зеленая энергия, особенно солнечная энергия, должна быть увеличена на порядок, а касательно ископаемых источников энергии мы должны ввести изменения в отношении доступности. Это означает, что газ, добытый румынами, транспортируемый через Венгрию, должен быть доступен Венгрии, и важно, чтобы брат-близнец Северного потока, который раньше назывался Южным, а теперь Турецким потоком, который транспортирует газ из России в Европу с обходом Украины, был построен и проходил через Венгрию. Если все это произойдет, и мы впридачу сможем договориться со словенцами, и будем близки к тому, чтобы построить газопровод в направлении Италии, то мы сможем добраться до итальянских терминалов СПГ в независимости от результатов затянувшихся переговоров с хорватами по поводу их терминала, и сможем иметь доступ для Венгрии к источнику энергии СПГ в Средиземном море через трубопровод.
Пятый пункт и цель – превратить не только Карпатский бассейн, но, после завершения работы там, и весь центрально-европейский регион в реальное экономическое пространство. Помимо Карпатского бассейна, в него входят Польша, Чехия, Австрия, Бавария, Северная Италия, Словения, Хорватия и Сербия. Это та область, откуда придет большая часть европейского развития в ближайшие пятнадцать-двадцать лет. Если цифры, которые вы только что видели, отражают действительность, то есть, что в западной части Европы экономический рост в течение следующих одного-двух лет останется на уровне от половины до полутора процентов, а в перечисленных странах средний показатель вырастет до 4-х процентов, тогда ясно видно, что в этом экономическом пространстве нам есть что делать. И здесь появляется одно из самых важных заданий, которое было поручено центральному банку, или с просьбой о выполнении которого обратились к центральному банку, – это разработка стратегии инвестиций за границей. Честно говоря, в долгосрочной перспективе невозможно поддерживать ту ситуацию, – впрочем, об этом Янош Мартони написал еще в 1991–1992 годах, в золотой век приватизации, – что в Венгрии иностранные компании играют огромную роль, и достигают серьезных результатов, что, правда, также отвечает и нашим интересам, но заработанные здесь деньги, – которые в полном объеме не вкладываются сюда снова, ведь никто не вкладывает всю прибыль обратно, потому что цель прибыли как раз в том, чтобы в конце концов эту сумму забрать для себя – рано или поздно будут вывезены из Венгрии. Это происходит каждый год. По подсчетам премьер-министра Бабиша около 50 миллиардов евро ежегодно вывозится из четырех стран вишеградской группы теми государствами-членами Европейского союза, которые в свою очередь возвращают нам через бюджет Европейского союза некоторые средства на развитие, которые я и сам считаю всего лишь простой компенсацией за неблагоприятную конкурентную ситуацию, благодаря которой они могут вывозить такую гигантскую прибыль из Венгрии. На это можно жаловаться, и я слышу много «хныканья» в политике, но этого не достаточно. Мы должны дать ответ на эту ситуацию. И, похоже, ситуация такова, что венгерская экономика сегодня не может достичь своих собственных целей без прямых иностранных инвестиций. Нам нужны иностранные инвестиции, технологии, изменение измерений в промышленности, все, что мы слышали о модернизации, частично связано с иностранными инвестициями, поэтому нам они нужны. Более того, нам приходится конкурировать, чтобы в Венгрии создавались заводы с самой высокой добавленной стоимостью. Однако следствием этого является то, о чем мы только что говорили: сумма прибыли, вывозимой из Венгрии, также будет увеличиваться. Что же делать? Во-первых, нам нужно проводить такую экономическую политику, чтобы часть прибыли снова инвестировалась здесь, но этого мало, чтобы «выбраться сухими из воды». Существует только один ответ, если мы не хотим лишить Венгрию иностранных инвестиций, чего я бы не рекомендовал, потому что это привело бы к резкому снижению уровня жизни, есть только одна возможность: мы тоже должны заработать по меньшей мере столько же денег за пределами Венгрии, сколько иностранцы зарабатывают в Венгрии. И нужно вернуть по крайней мере столько же денег в качестве прибыли из-за рубежа, сколько вывозится отсюда. Иными словами, мы должны принять участие в мировой экономической конкуренции. Однако, как мы слышали, в Венгрии предприятия нуждаются в капитале, председатель центрального банка говорил об этом в контексте столетней давности, поэтому здесь нужна особая программа. Нам нужно создать ресурсы и капитал для венгерских компаний, которые согласны инвестировать за пределами Венгрии, и готовы создавать за рубежом такие инвестиции, которые, как мы надеемся, будут прибыльными, и от которых аналогичным образом, как это происходит в случае с жителями Западной Европы в Венгрии, мы сможем получить дополнительные ресурсы. В этом – суть глобальной конкуренции. Мы не можем отказаться от этого, да я бы и не советовал, так как есть лишь один выбор: мы должны принять участие в этом соревновании и сыграть матч хотя бы вничью. Вы должны привезти домой как минимум столько же прибыли, сколько от нас увозят. Для этого нужна программа. Я попросил председателя центрального банка разработать такую программу и посмотреть, как мы можем двигаться в этом направлении путем комбинирования активов правительства и центрального банка. Вот и все о том, что нас ждет.
Теперь я хочу сказать несколько слов о V4 (вишеградской группе), потому что мы должны рассматривать Венгрию не только саму по себе, но и как часть постоянно укрепляющегося сотрудничества в Центральной Европе. Здесь я приведу только данные, чтобы вы увидели, что это не просто политический проект, но исторический процесс с реальным экономическим «телом». Первое, что мы должны знать, это то, что V4 имеет общую численность населения 64 миллиона человек, что составляет 12 процентов от населения Европейского союза – что само по себе внушительная цифра. Рост в V4 составляет около 4 процентов, в ЕС-28, где мы фигурируем со своими 4,1 процентами, в среднем только 2,1 процента. На долю V4 приходится 10 процентов от общего объема экспорта ЕС и 10,3 процента от общего объема торговли ЕС. Это все я привел лишь в качестве примера для того, чтобы показать, что сотрудничество в Центральной Европе уже более существенно, гораздо значительнее, чем мы привыкли считать, по крайней мере представители моего поколения, которые все еще относят себя к числу бедных стран. Прошло тридцать лет, и эти страны Центральной Европы пошли вверх, а многие страны ЕС имеют тенденцию к падению, поэтому соотношения сил изменились, поэтому у V4 есть веские основания для уверенности как в политике, так и в экономике.
Вслед за этим я должен сказать несколько слов о миграции в контексте экономики. Я не хочу говорить о сумме денег, которую мигранты берут через систему помощи, потому что это слишком простой, «одноэтажный» подход, хотя он тоже нужен, ведь кто-то должен жить и на первом этаже, я хочу поговорить о более широком контексте. Ведь ситуация чрезвычайно серьезная, и, насколько я вижу, серьезность ситуации еще не осознана. Конечно, нас часто обвиняют в том, что мы у себя дома слишком много говорим об этой проблеме, а, вот, западноевропейцы – меньше, но это их проблема, они еще не осознали этого, но и у нас, в Венгрии, я так же не вижу, чтобы мы могли понять и полностью осознать всю глубину и все последствия ситуации. Приведу вам несколько цифр, это будут тривиальные числа. Мне сегодня 56 лет. Относительно моих шансов на жизнь, вероятнее всего, мне осталось жить еще 25 лет. Это означает, что я буду жить и в 2045 году. Кому сегодня 40 лет, тот будет жить и в 2060 году. Те, кому 20 лет, возможно, мы имеем таких детей, еще будут жить и в 2080 году. А те, кому десять лет – это могут быть наши внуки – будут жить и в 2090 году. Поэтому, когда я сам и еще многие из нас говорят о влиянии миграции и иммиграции на Европу, и мы размышляем о будущем, то мы думаем, это не так сильно коснется нашей личной жизни, но в чем же по-настоящему суть нашей личной жизни, если не в том, чтобы иметь детей и внуков? И что может быть важнее для нас, особенно когда мы прошли больше половины пути, чем то, чтобы быть уверенными в безопасности тех, кого мы любили в этой жизни? Это наши дети и внуки. 10-летний венгерский ребенок еще будет жить и в 2090 году в том мире, который там ждет его. И я знаю, что демократия раздробляет политическое мышление на четырехлетние периоды, потому что мы должны выиграть выборы, но мы не можем подчинить все четырехлетнему мышлению, потому что происходят исторические процессы, называемые иммиграцией и миграцией, которые полностью преобразят тот мир, который мы знаем и в котором сейчас живем. И мы должны понимать все, что происходит сейчас в перспективе 2050-х, 2070-х, 2080-х и 2090-х годов, отдавая себе отчет, в частности, в том, что все, что будет происходить в будущем, является следствием того, что происходит сейчас. Кто бездействует сейчас и не защищает себя сейчас, тот в 2050-60-х годах уже не сможет сделать этого. К этому времени мир в его собственной стране, его собственном городе, его собственной деревне, в его собственном соседстве уже измененится до неузнаваемости. Так что это вопросы такого исключительного значения, что, – не вдаваясь в подробности – я призываю всех именно под таким углом, в такой масштабной перспективе рассматривать то, почему Венгрия и среднеевропейские страны, не успевшие еще совершить ошибок, постоянно ставят на первое место в своих рассуждениях вопросы о составе населения, культурной самобытности, национальной независимости, сохранении христианской культуры и защите своего образа жизни. Все это, может быть, деловых людей иногда и раздражает, потому что они должны иметь дело с ежедневными экономическими проблемами, а политика иногда говорит о чем-то другом, но поверьте, все Ваши деловые успехи, все Ваши компании просто лишатся смысла, если Вы передадите ваш бизнес вашим внукам и детям в мире, в котором будет плохо жить. И именно сейчас очень важно в Венгрии и Центральной Европе проводить твердую и четкую политику, которая берет на себя эту ответственность.
Уважаемые Дамы и Господа!
Это изменит всю политику в Европе и Венгрии. До сих пор были правые и левые партии, а также проевропейские и антиевропейские партии. В течение следующих нескольких лет мир политики, который имеет влияние и на вашу жизнь, будет развиваться в Европе, а также и в Венгрии, в таком направлении, что в основном будут действовать антимиграционные или промиграционные силы. Например, те, кто стремится иметь Соединенные Штаты Европы и хотят включить в них Венгрию, также автоматически должны принять и всю политику этих Соединенных Штатов Европы. Каждый, кто сегодня мечтает о Соединенных Штатах Европы, является сторонником миграционной политики, ломает копья за Европу, измененную мигрантами. А те, кто говорят то же, что и мы, что мы являемся проевропейской партей, хотим сильной Европы, но в ее рамках также важна и национальная независимость, сильным должен быть не только союз, но и государства-члены, и наши решения по миграции должны уважать и те, кто выбрал иную политику, чем мы, а те, кто представляет нашу исходную точку зрения, то есть любят свою родину, только они могут создать настоящее будущее для Венгрии, будущее, являющееся продолжением той жизни, которой мы сейчас живем, может быть создано только этими силами. Таким образом, проблема миграции самым существенным образом связана с вашим экономическим успехом, точнее, с самим смыслом и целями вашего экономического успеха.
Уважаемые Дамы и Господа!
В заключение, были определены четыре основные задачи; в начале года эти четыре задачи были поручены моим коллегам. Первая задача – это подготовка демографического поворота – ее осуществляет государственный секретарь Каталин Новак; создание условий для дополнительного роста ВВП на 2 процента по сравнению со средним показателем по ЕС – над этим работает министр Михай Варга, который уже упоминал, что мы будем обсуждать этот вопрос в апреле; смелая и радикальная трансформация профессионального обучения, то есть продолжение начатых изменений, которые должен сделать министр Палкович; и подготовка стратегии для инвестиций за границей, в которой мы рассчитываем на участие национального банка. Эти четыре крупных проекта находятся в рабочей стадии, и я ожидаю, чтобы в связи с ними правительство как можно скорее могло принять стратегические решения.
И, наконец, возможно, если вы позволите и не сочтете это за вмешательство в вашу деловую жизнь, я бы сказал несколько слов о том, что ждет вас как успешных предпринимателей и успешных руководителей, потому что сейчас мы находимся на восходящей траектории развития. А моя задача состоит в том, чтобы наблюдать за венграми, замечать, о чем они думают, чем они занимаются, чего они желают, в каком направлении они хотят двигаться, и вот – мои наблюдения, и я хочу поделиться некоторыми из них с вами. Я думаю, что в последние годы вы работаете с одним и тем же материалом, что и я, поэтому мне кажется, что в последние несколько лет венгры доказали и в ваших компаниях, не только Вы как руководители, но и сотрудники компаний, что венгры в самом деле и талантливы и прилежны. Вот откуда происходят наши результаты. Однако венгры ведут себя по-одному, когда дела идут хорошо, и совсем по-другому, когда дела идут не очень хорошо. И теперь мы приближаемся к стадии, когда все пойдет хорошо, и здесь обнаружатся некоторые особенности характера, и я думаю, что Вам придется считаться с этим, я работаю в смежной профессии, поэтому я говорю, что и мне самому придется считаться с этим.
Первое, что нам нужно учитывать, зная себя, что успех легко воспринимается нами как должное. Я следил за переговорами о повышении зарплат. Ну, здесь бросались цифрами 4-5, 10 и 20 процентов, как будто самым естественным в мире было бы повышение заработной платы на 10-20-30 процентов. Обратите внимание, что венгры, если вступили в успешную стадию, думают, что успех, естественно, будет и в следующем году, как и в предыдущем году. Здесь я предлагаю всем в качестве политики стоять обеими ногами на земле, потому что иначе мы породим завышенные ожидания, которые ни вы – венгерская экономика ни венгерская политика не смогут удовлетворить.
Второе, на что мы должны обратить внимание, – это то, что венгры, если они успешны и проявили свой талант, то расслабляются. Я не сказал бы, что они откидываются на спинку стула, но каким-то образом та выправка, которая характеризовала их в беде, когда они выкарабкивались из трудной ситуации, эта выправка начинает исчезать. И теперь, когда нам нужен переход к интенсивной экономике, проявляется наша худшая черта – когда достигаем успеха, мы расслабляемся, потому что мы сейчас вошли в успешную стадию, однако, чтобы оставаться успешными, мы должны пройти через улучшение конкурентоспособности, которая требует качества и интенсивности работы, и мы должны убедить венгров в том, что это имеет смысл, и это действительно необходимо.
В-третьих, в этом случае – как я вижу в правительстве, думаю, что компаниях вряд ли может быть иначе – мы начинаем откладывать шаги, ведущие за пределы нашей зоны комфорта. Поэтому, когда дела идут хорошо и мы успешны, мы знаем, что должны внести некоторые изменения, но это выведет нас из зоны комфорта, вызовет конфликт, трансформацию, и мы начинаем это откладывать, ведь дела-то действительно идут хорошо. Я уже наблюдал это – в течение тринадцати лет в качестве премьер-министра – это регулярно повторяющаяся особенность, я видел это уже в 1999-2000 годах. Поэтому мы должны быть готовы приложить дополнительные усилия, чтобы убедить венгров в том, что дела действительно идут хорошо, но все же, есть необходимость в переменах, потому что иначе завтра-послезавтра дела могут пойти хуже.
И наконец, для венгров также характерно то, что, когда дела начинают идти хорошо, сплоченность ослабевает. Пока есть проблемы, мы будем как-то собираться, но когда все начинает идти хорошо, все начинают ерзать. Все уже стали кем-то, а потом все ерзают. И затем возникают ненужные конфликты, которые как правило портят нашу работу и разрушают рабочую атмосферу. И мы, кто в ответе за руководство страны, Вы – за экономику, мы – за политику, должны обратить пристальное внимание на те качества, которые я описал здесь, и которые нам всем знакомы, потому что я убежден, что и ваши ежедневные наблюдения подтверждают это, чтобы мы учитывали эти качества и в следующем периоде, поскольку нам предстоит принять очень важные решения и выполнять напряженную работу; я бы хотел закончить свое обращение тем, что наградой за общий успех, достигнутый в последние годы, будет то, что нам придется работать еще больше, потому что, если мы не будем крутить педали, то велосипед упадет.
Большое спасибо за Ваше внимание!